Жилище горных Аккинцев

Традиционное жилище горных вайнахов сложилось в давние времена. Этому способствовали своеобразие природных условий и географического положения, ряд исторических факторов. Для горной местности, где не дерево, а камень является основным строительным материалом, характерно построение жилищ из камня и с использованием камня.

В отличие от планировки поселений на плоскости и в лесогорной полосе, горные районы отличались большой скученностью селений. Из-за отсутствия самой возможности небольших участков земли, удобных для поселения, «дома плотно примыкали друг к другу: улицами служили узкие и кривые тропы; дворы выходили обычно на крыши соседних домов. Такие селения чаще всего населялись членами одной тайпы» [Народы Кавказа 1960, с. 358]. По этой же причине поселения в высокогорных районах были еще меньше и чаще всего состояли из трех или пяти домов. Основным типом жилья чеченцев на плоскости был турлучный дом, саманные и плетневые постройки.

Одним из главных типов жилья в высокогорных районах был двухэтажный каменный дом, в котором нижний этаж отводился под помещение для скота, а на верхнем этаже в дух комнатах размещалась семья. Такие дома были широко распространены по всему горному Кавказу.

Самыми уникальными жилыми постройками в горной Чечне, как, впрочем, и в Ингушетии, считаются башенные дома – башни («гала», «галан»). Появление и расцвет башенного зодчества связывают с периодом усиления набегов и войн в эпоху раннего и позднего средневековья. Различают три вида башенных построек: жилые, боевые и сторожевые. Жилая башня состояла из трех ярусов, и в ней проживала большая семья. Жилая башня обычно располагалась рядом с боевой башней – «воу» («бIов/вIов»), которая состояла уже из пяти ярусов, где каждый ярус соединялся посредством приставной деревянной лестницы.

К характерному типу поселений вайнахов-горцев в средние века и вплоть до XIX века принято относить села-башни гIала. Гораздо позже такое же название было перенесено и на плоскостные селения. «Это название было позднее перенесено на плоскость, где большие поселения городского типа, и особенно казацкие станицы, стали называться гIала, например: Соьлжа-ГIала – «город на Сунже», т. е. Грозный, ХIинч-Гiала – Хасав-Юрт, Шахьар-ГIала - Махачкала, Буре-ГIала - Владикавказ» [Алироев 1993, с. 22]. Именно в таком порядке – с гор на плоскость, а не наоборот это название перекочевало вместе с переселенцами.

Большинство названий селений состоят из двух слов, где первое обозначает место владения или само конкретное имя владельца места. Прибавление к названию, в котором в первой части закреплена фамильная, родовая принадлежность горного селения, второй части - «келе», «кале» есть не что иное, как переработанное гIала, где «гала» (башня) имела еще несколько близких значений: «родовое место, т. е. территория, населенный пункт, город, крепость». Не случайно в преданиях так часто упоминается земля, на которой появился прапредок того или иного рода, как «место, т. е. поселение». Для вайнахов впоследствии закрепилось устойчивое понятие гIала как укрепленный, обнесенный крепостными стенами и сторожевыми башнями населенный пункт. Древним исконным названием места поселения в нахских языках служили слова-термины «пхьа» и «кхьалла» (например, селение ЦIай-Пхьеда – сейчас известный как «город мертвых»). Некоторые исследователи связывают происхождение «келе», «кале» с «кхьалла».

Описания типичных жилищ XIX века в трех горных селениях (Хайбах, Галанчож, Вауги), входящих некогда в состав территории жителей Аккинских гор, дает Н. Харузин в очерке «По горам Северного Кавказа».

Хайбах – ныне одно из мертвых горных селений, находящихся в составе Галанчожского района. Сохранилось одно из описаний этого селения, относящееся к 1886 году (опубликовано в 1888 г.) и сделанное Н. Харузиным. Из этого описания следует, что жилище состояло из жилых помещений, традиционной кунацкой и помещений для скота: конюшни и загона. Священным предметом и местом являлось место у очага и сам очаг. Очажная цепь символизировала род, родовые узы, родовую силу и помощь богов. Во всем автор отмечает чистоту и порядок [Харузин 1888, с. 503].

«Около башни чистый утрамбованный двор с углублением посредине; здесь расположены конюшни и загон для скота. По бокам невысокие строения, с плоскими крышами, дома обмазаны белой глиной; все замечательно чисто и опрятно. Строения состоят из двух корпусов: один более длинный, имеющий две комнаты; дру­гой прилеплен к первому—это кунацкая.

В одной из жилых комнат, в которой обыкновенно и помещается семья, находится священный очаг с цепью и привешенным к нему котлом. Этот очаг и цепь считаются священными; неуважительное отношение к ним навлекает кровную месть. Очаг составляете вместе с тем и убежище для преследуемых кровниками; убийце стоит вбежать в любую саклю, схватиться за священную цепь, и он считается родственником хозяина, не может быть выдан врагам. Другая комната тоже жилая; на полках расставлены в изобилии огромные медные блюда, чашки, подушки, тюфяки и т. п. Везде чрезвычайная чистота: длинные утрамбованные полы везде чисто выметены, стены выбелены изнутри, как и снаружи; мало лишь света, который проникает через дверь и через малень­кое четырехугольное окошечко без стекол, прикрываемое на ночь деревянной ставней» [Харузин 1888, с. 503].

Не менее интересно описание жилищных построек еще одного селения. Это Галанчож. Все тот же Н. Харузин отмечает запустение, царящее в некоторых покинутых по неизвестным причинам башнях, и вторичное использование камня нежилых башен для постройки или перестройки жилищ. Описание двора пополняется сведениями о том, как удобен для общения и ведения бесед устроен двор, где имеются специальные низкие скамеечки для сидения. «Мы находились теперь в галантчежском обществе. Аулы лепились недалеко друга от друга, то по склонам гор, то по их уступам, то возвышали гордые головы своих башен на вершинах холмов. Аул Галантчеж, куда мы направлялись, расположен на правом берегу небольшого горного потока; он весь представ­ляет из себя груду полуразрушенных башен. К их стенам лепились небольшие, низкие здания саклей, где обитают по­томки владельцев древних башен. Издали Галантчеж представляет большую развалину, точно остаток большой некогда кре­пости. Подъезжаешь ближе и видишь, что каждая семья владеет своей башней, что каждая семья считала нужным иметь свою кре­пость. Мы остановились у ворот дома старшины; ворота—не что иное, как стена существовавшей здесь некогда башни; полукруглая арка, выложенная из больших камней, поражает своей проч­ностью, стены башен построены из небольших неотесанных или плохо отесанных камней, скрепленных известью, переме­шанной с мелкими камнями. Прочно строили предки современных чеченцев; не одно поколение прошло, по твердыни стоять незыблемо; если многие из них и разрушены, то не время за­ставило стены их пасть: потомки разобрали прадедовские кре­пости, чтобы из готового материала построить себе убогие, плохо скрепленные стены саклей»; «В кунацкой темно и душно; мы вышли на галерейку перед домом и сели на низкие скамеечки. На дворе толпились чеченцы» [Харузин 1888, с. 505-506].

Дополнения Харузина по описанию Галанчожа оказываются весьма существенными, поскольку дают представление о бытовании живой традиции - обычае помогать всем аулом при постройке жилища. Н. Харузин становится свидетелем разговора между хозяином дома, гостями и местными жителями, которые должны уйти, потому что «помогают одноаульцу строить саклю и спешат кончить работу». Обычай помогать в постройке жилища развит у всех народов. Но для горца, учитывая фактор сложных условий проживания, отказ от участия в такой совместной помощи считался позорным. «Дело в том, что если кто строит саклю и видит, что не скоро ему управиться с работой, он приглашает всех одноаульцев помочь ему. Отказаться от такого приглашения считается позорным. Все помогают строящемуся: кто пере­таскивает камни, кладет их; кто соединяет их глиной и застилает мелким щебнем. При дружных усилиях постройка скоро поспевает. Получивший подмогу от своих одноауль­цев обязан отблагодарить их угощением, для которого обильно режутся бараны и пекутся чуреки» [Харузин 1888, с. 506-507].

Следуя намеченным маршрутом, экспедиция профессора Миллера после Галанчожа посещает высокогорное селение Вауги. Вауги – селение, которое находилось на территории Аккинского общества и являлось одним из старых поселений, упоминаемых в родовых преданиях аккинцев. И здесь также недалеко от жилых построек находилась уже давно покинутая крепость-башня. Описание крепости-башни, являвшейся, вероятно, жилой, заслуживает внимания, поскольку на территории Галанчожского района в прежние времена существовали все виды архитектурных построек башенного типа, одни из которых, как известно, служили сугубо оборонительным целям, другие были жилыми, а третьи сочетали в себе и то и другое [Марковин]. Н. Харузин приводит предание об этой башне, которое содержит для местных жителей объяснение ее происхождения и запустения, и упоминает, что очень важно, характерные структурные элементы крепости, обязательное наличие ворот – входа и «несколько могучих башен», балкон-машикуль. Однако, добираясь до крепости, путники проехали «небольшой аул с полуразрушенной башней» и, оставив лошадей, пошли дальше пешком «по узенькой тропе карнизом, выложенной над глубоким отвесом. Тропа шла кверху, часто прерывалась, образуя завалы; на этих местах были переложены жердочки, засыпанные землей, так что образовался род трясучего, сильно колеблющегося моста. Через низкие ворота входишь во внутрь крепости, прилепленной к стене в том месте, где отвес образует глубокую, полукруглую выбоину в стене. Несколько могучих башен и крепкие доселе стены составляют крепость. Наверху под навесом скалы каким-то чудом сохранился деревянный балкон разрушенной теперь сакли; едва различаешь лежащий на полу балкона плетень; насколько это высоко, можно судить по тому, что чеченцы забавлялись бросанием камней на этот балкон снизу; и, несмотря на свою опытность в этом деле, только немногие достигали камнем до балкона» [Харузин 188, с. 511].

Если сравнить описания жилищ ингушей, данные Н.Харузиным параллельно с описанием жилищ чеченцев, то нельзя обнаружить какие-нибудь отличия. Те же башенные постройки, те же жилые постройки и даже их расположение и убранство (селения Цори, Хайрак).

Цори. «Дом, в котором мы поместились, похож был на на­стоящую крепость. Представьте себе большой четырехугольный двор, вымощенный огромными плитами, обнесенный высокой ка­менной стеной; невысокие ворота соединяют двор с дорогой; слева, у самых ворот—кунацкая, за нею башня, в нижнем этаже которой помещается семья; узкая каменная лестница со ступенями шириной в 2—2'/2 вершка ведет наверх. Там тоже огромная жилая комната; из этой комнаты дверь ведет на галерею, пристроенную ко второму этажу хозяйского дома. В комнатах верхнего этажа башни во всю длину стены висит огромная, тяжелая железная цепь, прикрепленная одним концом к массивной каменной стене; на другом конце цепи— широкий железный ошейник» [Харузин 1888, с. 515].

Хайрак. «Аул Хайрак расположен на вершине холма, отлого поднимающегося зеленым скатом от берега Асси и довольно круто падающего шиферной скалой к берегу маленькой речки. С первого взгляда Хайрак напоминает развалины старинных рыцарских замков: несколько четырехугольных башен, с небольшими постройками по средине, возвышаются на холме. Невысокие ворота, обращенные к каменному скату, ведут во внутренние дворы. Внутренность Хайрака, в котором живут всего две-три семьи, еще более напоминает средне­вековой замок, как мы привыкли представлять его из истории и романов: один двор впадает в другой; кругом гладкие стены башен, в которых живут обыватели Хайрака; узкие лестницы с узкими галерейками ведут во внутренность башни; двор кончается широкой четырехугольной ямой глубиной са­жени в 1 ⅟2—2, которая отделяет вас от соседнего жилья; в яме устроен загон для скота. Чтобы войти в соседнее жилье, приходится переходить яму по положенному через нее полуобтесанному бревну — другого сообщения между соседями внутри аула нет» [Харузин 1888, с. 523].

 

ЛИТЕРАТУРА

Кобычев В.П.Поселения и жилища народов Северного Кавказа (XIX-XX вв.). М., 1982.

Крупнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960.

Марковин В.И. Памятники зодчества в горной Чечне (по материалам исследований 1957-1965 гг.)/ Северный Кавказ в древности и в средние века. Изд-во «Наука», М., 1980, с.184-270.

Народы Кавказа. М., 1960. Т. 1.

Очерки истории Чечено-Ингушской АССР. Грозный, 1967. Т. 2.
 


Данный сайт поддерживается Комитетом по восстановлению горных селений Чеченской республики "АККА". Все права защищены.
Cheap jordans shoes, cheap jordans for sale, jordans retro 13, cheap foamposites, cheap jordan 12, Canada Goose sale, Retro jordans for sale, Cheap foamposites for sale, Cheap air jordans for sale, Retro jordans for sale, Cheap foamposites for sale, Cheap jordans 11s, Retro jordans for sale, jordans for sale,